Оригинал взят у
dreamer_m в Птичье
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
Однажды приковыляла к Старухе кяйва
И долго о жизни плакалась, говорила:
«Мне плохо в лесу: совсем озверели звери!
Все носятся как хотят, по деревьям скачут,
Орехи грызут, а падальцы презирают.
А птицы-то, птицы! Вот моду взяли: летают,
Причём над моей головой и с явным намёком,
А главное – на пол-леса своё щебечут!
Совсем уже манер никаких не знают.
Мне плохо от их чириканья, между прочим!
В чью нору не влезу – никто мне лапы не моет,
Садятся мне там на голову как желают
И даже клевать не дают ни себя, ни мелких.
А в гнёздах-то, в гнёздах! Куда ни залезу – клювы!
Совсем перестали их купировать детям,
Они их теперь разевают даже при старших.
Уж я клевала, клевала - а всё без толку:
Не только не понимают, а даже гонят.
Мне очень плохо, весь мир чем дальше, тем хуже».
«Ну чем я тебе помогу, - говорит Старуха, -
Ну можешь взять и не лазать в чужие норы,
Ну можешь взять и не лазать в чужие гнёзда,
Ведь есть же на свете место, где тебе лучше?
Ведь есть же на свете что-нибудь, что ты любишь?»
И долго о жизни плакалась, говорила:
«Мне плохо в лесу: совсем озверели звери!
Все носятся как хотят, по деревьям скачут,
Орехи грызут, а падальцы презирают.
А птицы-то, птицы! Вот моду взяли: летают,
Причём над моей головой и с явным намёком,
А главное – на пол-леса своё щебечут!
Совсем уже манер никаких не знают.
Мне плохо от их чириканья, между прочим!
В чью нору не влезу – никто мне лапы не моет,
Садятся мне там на голову как желают
И даже клевать не дают ни себя, ни мелких.
А в гнёздах-то, в гнёздах! Куда ни залезу – клювы!
Совсем перестали их купировать детям,
Они их теперь разевают даже при старших.
Уж я клевала, клевала - а всё без толку:
Не только не понимают, а даже гонят.
Мне очень плохо, весь мир чем дальше, тем хуже».
«Ну чем я тебе помогу, - говорит Старуха, -
Ну можешь взять и не лазать в чужие норы,
Ну можешь взять и не лазать в чужие гнёзда,
Ведь есть же на свете место, где тебе лучше?
Ведь есть же на свете что-нибудь, что ты любишь?»